Путешествие за верой и словом

Ключарь Спасо-Вознесенского собора протоиерей Дмитрий Савельев, представлявший в числе других участников фестиваля “Вера и слово” Симбирскую епархию, доверил свои мысли читателям сайта.

— Захотелось поделиться впечатлениями от поездки на фестиваль православных СМИ “Вера и слово”, состоявшемся в Москве 24-26 октября. Конечно, репортажи об этом событии опубликованы в различных центральных изданиях: на сайте “Патриархия.ру”, ещё подробнее на сайте Синодального информационного отдела “sinfo-mp.ru”. Обязательно появится публикация в “Православном Симбирске”. Зачем повторяться? Не знаю. Может быть, кого-нибудь заинтересует моё частное мнение. Во всяком случае, я понимаю, что никому не нужны пространные отчеты. Поэтому постараюсь быть предельно кратким.

  1. Все познаётся в сравнении

На фестивале я оказался уже в третий раз. Наверное, я уже почти ветеран движения :-). Мне довелось поучаствовать в нем ещё в 2012 и 2014 годах. В первый раз все говорили про скандальную выходку группы “Пусси Райт”. Во второй основные мысли и переживания ораторов и участников вращались вокруг событий на (или в?) Украине. На последней встрече все было не так горячо и напряжённо. Темой дня была признана социальная работа Церкви и забота об инвалидах. А в целом характер мероприятия, можно сказать, сложился. Те же самые формы дискуссий и круглых столов, те же спикеры и первые лица. И даже среди рядовых участников удалось встретить старых знакомых. В общем — преемственность.

  1. Душа фестиваля

Душой фестиваля, несомненно был руководитель Синодального  отдела по взаимоотношениям с обществом и СМИ Владимир Романович Легойда. Вот так, без инициалов, а с полным именем и отчеством. Редактор журнала “Фома”, заведующий кафедрой журналистики МГИМО, один из главных спикеров Русской Православной Церкви и прочее, прочее, прочее. Фестиваль “Вера и слово” — одно из любимых детищ Легойды. Фестиваль смотрел на события его глазами, высказывался его выражениями, улыбался его улыбкой, действовал его энергией. Чтобы не быть голословным, приведу одно из его высказываний, прозвучавших на самой первой встрече. “Скандалы 2012 года имели для церкви и свои положительные результаты. Вопросы, которые раньше волновали только христианское общество, теперь волнуют всех”. “Впрочем, большинство тем, которые поднимаются по поводу церкви в широких СМИ, для самой церкви маргинальны”. Жаль ограничиваться одним абзацем по такому интересному для меня вопросу, но в противном случае текст грозит никогда не закончиться.

  1. Тема фестиваля.

Главной сквозной темой всех фестивалей был вопрос: “О чем и как говорить православным СМИ?” В разные годы на него давались разные ответы. На сегодняшний день был сформулирован следующий лозунг: “Православные СМИ должны освещать реальные добрые дела христиан — дела милосердия, благотворительности, заботы о слабых, бедных и незащищенных”. Дело, конечно, хорошее. Христианские СМИ действительно должны писать о христианской жизни. Только эта наша жизнь порой начинает активно проявлять себя лишь в храмах на богослужениях. А в свободное от богослужений время она…  как бы помягче выразиться…. в общем, не такая христианская, какой бы её хотелось видеть. Поэтому православным журналистам придётся изрядно потрудиться, чтобы найти в окружающей нас жизни ростки того, что можно было бы продемонстрировать всему миру в качестве успехов. Да ещё и не погубить этих слабых ростков преждевременной и по необходимости тенденциозной демонстрацией, вынесением их “передового опыта” на всеобщее обозрение. В общем, темное это дело — православная журналистика. В очередной раз порадовался тому, что я — не журналист.

  1. Самое-самое-самое первое лицо

Кульминацией фестиваля всегда бывает встреча со Святейшим патриархом Московским и Всея Руси Кириллом. Впечатления от живых встреч в зале соборов Храма Христа Спасителя мало что добавляют к тому, что нам уже известно о патриархе. Патриарх — не человек. Патриарх — это такая важная социальная роль или общественная миссия. Он весь вне самого себя: в публикациях печати и Интернета, в экранах телевизоров, в решениях соборов и конференций, в молитвах верующих. График его жизни становится известным всем и определяет жизнь многих сообществ, организаций, приходов и целых епархий. Патриарх чисто онтологически не может не быть мудрым, образованным, сильным, авторитетным, властным, волевым, объективным, позитивным, преисполненным всяческих достоинств, в общем, царственным. Он таков и есть. Хулящие патриарха не понимают, что поливают грязью не человека, а символ, занимающий важное место в ряду символов Православной церкви. Разве возможно опорочить символ? А про человека с неблагозвучной фамилией Гундяев мы почти ничего не знаем. Да и зачем нам это?

Во время последней встречи патриарх был мудрым и благодушным, без тех резких интонаций в голосе, что порой режут слух и заставляют думать о его внутренней жесткости и вовлечённости в какую-то борьбу.

Святейший рассказал присутствующим историю из своей жизни, из которой сделал вывод о том, что во всяком информационном потоке следует отличать полезные сигналы от шума. Это выражение стало своего рода ходячим афоризмом фестиваля. Один раз его употребил в своём выступлении Легойда. Ещё раз я встретился с ним в книге выдержек из речей патриарха на тему СМИ. Вступительня речь патриарха Кирилла была посвящена особой роли православных СМИ, с одной стороны, вынужденных приспосабливаться к миру, а с другой стороны, призванных оказывать на него влияние. Впрочем, это балансирование между Сциллой задач и Харибдой средств и возможностей характерно для любой миссионерской работы. Святейший демонстративно не дочитал до конца заготовленный для него текст речи и предложил задавать вопросы. На вопросы он отвечал охотно, свободно и с явным удовольствием. Честно сказать, я тоже записывался задать вопрос патриарху. Но, видимо, мой вопрос не был признан организаторами встречи актуальным и уместным. Я не жалею об этом. Ведь встреча организовывалась не для меня, а для каких-то иных не вполне ясных мне целей. Наверное, именно так и вершится политика. Организуется партия единомышленников, создаётся и обостряется на каком-нибудь форуме проблемная ситуация, приглашаются люди, имеющие полномочия принимать решения, помещаются в контекст соответствующих настроений и ожиданий. Тогда-то и рождается, воплощается прямо из атмосферы зала что-то новое и важное. К сожалению, я по своей дремучести не понял, что именно должно было родиться на этот раз. Родилось или не родилось? Не могу сказать. Да, может быть, это и не важно. Если бы даже организаторы просто собрали бы в зале без малого полтысячи человек из разных уголков страны только для того, чтобы патриарх получил возможность высказаться на интересующую его тему, мероприятие все равно  имело бы смысл. Заканчивая рассказ об этой встрече, отмечу, что все вопросы участников и ответы на них святейшего опубликованы. Поэтому я могу не затрудняться пересказом их содержания и адресовать любопытных на сайты Патриархии или СИНФО.

  1. Александр Владимирович Щипков

С Александром Владимировичем Щипковым (тоже полностью без инициалов) я познакомился во время прежних фестивалей “Вера и слово”. Он всегда проводил круглые столы по проблемам социологии и политологии, связанным с Православной церковью. Среди других ораторов, выступавших на фестивале, он сразу показался мне наиболее понятным и близким по стилю и образу мыслей. Удивило также, что Александр Владимирович оказался свободным от столичного снобизма и вполне доступным для общения. Нам нашлось, о чем поговорить. Постепенно наши диалоги выросли в полемические публикации на страницах “Литературной газеты” и сайта “Религаре”.

На этот раз он представлял свою новую книгу “До и после политики”. На круглом столе как всегда шел разговор о судьбах Русской церкви и современном её состоянии. Как-то особенно запомнились слова ведущего о том, что церковь — это не какой-то абстрактный объект исследования — собрание догматов, канонов и правил. Церковь — это люди со всеми своими душевными состояниями, витальной энергией, жизненными позициями и нравственными принципами. Каковы люди, такова и церковь. Будучи членами церкви, мы не обязаны сковывать себя своего рода внешней “партийной дисциплиной”. Мы не обязаны говорить о том, о чем все говорят, или молчать о том, о чем все считают правильным молчать. Мы сами можем задавать темы своей повестки дня, не оглядываясь на указания каких-то руководящих лиц или центральных органов. Только в этом случае мы можем выразить что-то действительно важное для нас и тем самым оказаться полезными и самой церкви. Такая позиция внутренней свободы показалась мне очень заразительной тем более, что прозвучала она из уст человека, занимающего в нашей церкви высокий и ответственный пост заместителя председателя синодального отдела по взаимоотношениям с обществом и СМИ. Если ему можно, то уж нам-то и подавно! Мне тоже захотелось по-возможности отключить внутреннюю цензуру, что я и попытался сделать в этом довольно сумбурном рассказе.  В заключение отмечу, что, несмотря на усталость и поздний час, Александр Владимирович любезно согласился дать интервью для “Православного Симбирска”. Надеюсь, что оно скоро будет опубликовано.

  1. Нельзя объять необъятное или о чем я не расскажу

Пора заканчивать!

Я не рассказал ещё о многих мероприятиях фестиваля. Не рассказал о репетиции спектакля “Человечки”, состоявшейся прямо в зале Храма Христа Спасителя. Не рассказал о фильмах “1000 лет на Афоне” и “Монах и бес”, демонстрировавшихся совсем уже поздней ночью. Последний заслуживает отдельного эстетического и богословского разбора, но где же и когда этим заниматься? Не рассказал о фотовыставке “Вера, любовь и юность” в галерее классической фотографии. Не рассказал о многих интересных людях, с которыми довелось общаться. Напоследок добавлю ещё только несколько слов об одном эпизоде. В первый неофициальный вечер фестиваля перед нами выступал руководитель прессслужбы Святейшего патриарха прот. Александр Волков. Он попытался объяснить нам чем отличается профессия журналиста от профессии пресс-секретаря. В качестве наглядного примера привел историю, произошедшую во время визита патриарха в Англию и встречи его с архиепископом Кентерберийским. Описанные в истории события, потребовавшие активного участия отца Александра, не столько состоялись, сколько, наоборот, не состоялись. Поведав эту историю, Волков взял со всех присутствующих честное джентльменское слово, что она нигде не будет опубликована. Выполняя данное слово, я вам об этом тоже не расскажу :-).